Поэтическая новелла, посвященная тысячелетию Христианства на Руси». Философские размышления о смысле жизни, о силе любви, сокрушающей наш будень и возвышающей нас до философии, до понимания Прекрасного и до самого Бога. Страстный диалог с самим собой в стихах и прозе:
"Я не знаю куда я бегу, что я ищу и что я найду. Или я пытаюсь обмануть себя, своё сознание, скрывая те чувства, которые гонят меня, хорошо зная куда, почему и зачем.
От тебя убежав, потерялся в России,
приземленность узнать чтоб в вокзальной грязи.
Я увидел людей с обнажающей силой –
с ними я в суетливой убогости свою чистую грусть в поездах развозил.
Я без цели бродил по просторам заснеженным,
просыпался под утро в чужих городах
и расстаться хотел с угнетающей нежностью,
и развеять себя на семи всех ветрах...
И этот свет вливается в душу, и ничего не существует больше вокруг ни в ночной тьме улиц, ни во всём мире. Но это чувство не угнетает, а радует. Радует возрождённая способность к Удивлению. Это Андреевская церковь. Растреллиевская церковь на Владимирской горе...
И снова остро вставали вечные вопросы сомнений, потерявшие в суете остроту либо из-за безответственности, либо из-за видимости найденных ответов. Что есть счастье и есть ли оно? Может ли быть счастлив человек, вырванный корнями из того, во что он врастал и втаптывался в течение многих лет?..
И осталось ещё на этом пути познания и понимания, в центре его, если от Владимирского собора до Андреевской церкви, или, если вглубь веков, то у самых истоков – святой Софии, на площади Богдана Хмельницкого святое и светлое чувство человеческого единства.
Богдан на вздыбленном коне
Парит с простёртою рукою,
Как вечный символ в вышине,
К Москве зовёт он булавою.
А конь храпит, круп осадив,
Перед взметнувшейся Софией,
Но всадник мудр и прозорлив -
Стремит, стремит его к России.
Сидит уверенно в седле он -
Богом данный над народом,
Решимость мысли на челе
Не стёрли пройденные годы.
И площадь снова перед ним,
Как Переяславская Рада,
Призыв понятен всем и зрим -
Славянам в братстве нет преграды!